Вот почему актер так органически вошел в современный кинематограф, суть которого—в пристальном изучении, жизни, в склонности к анализу человеческих взаимоотношений.
Начальник строительства Дудырев благороден, порядочен. Но порядочность эта идет не от внутренней его сущности, а от рассудка. Она как бы неотъемлемая часть трезвого ума этого человека. Таким написал его писатель В. Тендряков. Таким и сыграл его Жаков в фильме «Суд». Став невольным виновником человеческой гибели, Дудырев всем своим существом стремится воспользоваться лазейкой, которую находят для него так называемые доброжелатели. Но вместо него должен пострадать другой. И Жаков тонко показывает, как человеческая совесть берет верх над инстинктом самосохранения, как неотступно и решительно доискивается человек до правды, потому что без нее, без этой правды, не будет ему жизни.
А вот другой герой Жакова, тоже наш современник: капитан Гастев, старый моряк, «без страха и упрека» из фильма «Путь к причалу». На буксире у него корабль, поднятый со дна морского. Где-то поблизости терпит бедствие лесовоз. Сорок человек гибнут, взывая о помощи. Надо оборвать трос, пустить ко дну ржавую громадину и налегке спешить на выручку. Но на борту искореженного призрака четверо своих — и среди них старый боевой друг боцман Россомаха.» Как поступить? Собственно, этот вопрос даже не стоит для жа-ковского Гастева: это человек долга. Но, оставаясь верным своему долгу, он еще и хочет быть понятым, именно понятым во всех своих побуждениях. «Как поняли меня, товарищ боцман?» — спрашивает он в радиомикрофон Россомаху. И в этом коротком вопросе — вся сущность этого немолодого, сурового человека, до конца убежденного в безграничном могуществе человеческого взаимопонимания.
Сколько раз приходилось актеру решать подобные — не арифметические, а, я бы сказала, алгебраические — задачи, решать их буквально в одном действии: слишком уж мало места отводилось на экране его героям. Давайте вспомним: много ли в нашем кинематографе центральных «возрастных» ролей? Необъяснимо, но возраст главного героя в наших фильмах колеблется между двадцатью и сорока годами. Драматурги явно обкрадывают себя: ведь если говорить об историческом и человеческом опыте, то он отнюдь не на стороне двадцатилетних. Еще несколько лет — и, говоря о нынешнем дне, сценаристы явно рискуют оставить за экраном и строителей первых пятилеток и участников Великой Отечественной. А без их опыта, их жизненных наблюдений, их прямого совета нет полной картины жизни.
Но как бы то ни было, а замечательные актерские качества позволяют Жакову сделать интересной буквально всякую, даже проходную, «необязательную» роль. Я уже не говорю о том, если в роли есть какое-то интересное зерно,— Жаков прямо-таки выводит своего второстепенного героя на первый план.
Нет Ответов