Свобода без такого закона — это вседозволенность, а значит, разрушение. Распад. Меж тем маргинальная критика, не помнящая своего культурного родства, свободная от традиций, от боязни согрешить против истины, расцветает. Ибо ей ничего не стоит хоть кого, хоть самого папу римского вытащить за ушко да на солнышко. А скандальная «выясня-ловка» всегда угодна толпе.
Режиссер Станислав Говорухин, при блистательном отсутствии оппонентов ставший фундаментальным представителем этой критики, темпераментно защищает зрителя, то есть народ, от непонятного и чуждого ему, народу, элитарного кино. Разоблачает происки элитарных критиков, третирующих любимое народом жанровое кино.
Между тем элитарного кино у нас нет. К сожалению. Как нет и элитарной критики. И все про это знают. Два-три короткометражных дебюта, несколько фильмов Сокурова с Кайдановским да несколько статей Михаила Ямпольско-го — вот истинные масштабы «опасности». В таком контексте под ярлык элитарного попадает всякий серьезный фильм, не исповедующий ценностей мас-культа. Иными словами, все, что не есть кассовое кино,— от лукавого! Опасная логика.
Подобную ситуацию в литературном мире представить себе невозможно — чтобы писатель имярек, высказавшийся по коренным вопросам литературного процесса, не получил ответа. У нас — сплошь да рядом. На таких виражах и обнаруживается истинная степень отчуждения кинокритики от своего предмета — от судеб киноискусства. Так что же — прав или не прав Сергей Соловьев, когда отказывает нам, кинокритикам, в авторитете — на основании «отсутствия личности»?
Говорить по сути охотников мало, зато в популистском кураже некоторые коллеги легко переходят на личности, легко обличают, мажут чужие ворота дегтем — надежный способ быть прочитанным. Ну, ладно, порезвились, всех заклеймили. Никто не забыт. А дальше-то что? Чем жить будем? Дискуссия в «Советском экране» о критике обнаружила потрясающий факт: оказывается, проблем никаких. И скатилась на выяснение отношений по бессмертному методу «сам дурак». Про элитарное кино, однако, ни слова.
Впрочем, за него можно не беспокоиться — то, которое есть, помрет своей смертью в процессе перехода на хозрасчет и самоокупаемость. И никто не заплачет.
Адептов элитарности выведут за штат и больше не введут. Только одно неясно — как быть с международными кинофестивалями? Туда ведь обычно приглашают искусство кино, а не дурного вкуса кич. А с другой стороны — зачем нам эти международные, эти заграничные соблазны? Суета сует и к тому же социальная несправедливость: одни — из-за границы не вылезают, другие — никак туда не прорвутся. Поровну делить — все равно не получится. Не лучше ли вернуться к тому, с чего начинали, — уравняться в нищете и бесправии по опробованной уже модели?
На III Всесоюзном кинорынке «Наш бронепоезд» стал фаворитом прокатчиков. Картина вышла на первое место и получила высший тираж — восемьсот копий. Первые отзывы в прессе («Московские новости», «Советская культура») дали повод прогнозировать большой общественный резонанс.
No responses yet