И сразу же Кузнецову стало ясно, что не на кого опереться. А как стало ясно, что не на кого, то тут же выяснилось, что и не на что! Рискну предположить, что этого «что» у Кузнецова никогда не было. Была лишь видимость этого «что». Но зато всегда было «на кого». Ведь не случайно он стал искать правду не в себе, а прежде всего — у других. В этом и корень трагедии. Ибо вместо убеждения — кем-то отданный приказ, вместо размышлений — кем-то составленная инструкция, вместо идеалов — кем-то насаждаемые идолы. Где-то давно, в пионерском, пусть голодном, детстве, наверное, плескались в душе чистые порывы. Но потом «великие переломы» неустанно свершали свою «духовную» работу. И теперь, поняв, что опереться не на кого, что тот, кто отдавал приказ,— подонок, что тот, кто писал инструкции,— тля, а не человек, а тот, кто провозглашал идеалы в образах идолов, играет идолами, как оловянными солдатиками, поняв это, Кузнецов ощутил пустоту в себе и пустыню вокруг. Осталась лишь засасывающая бездна.
Наше искусство, наше кино только подступают к такой теме и, могу предположить, будут к ней возвращаться многократно. Фильм «Наш бронепоезд» сделал первый шаг в сторону этой совершенно новой для нас темы. Как всякое первое прикосновение, оно может иметь издержки, недоговоренности и т. п. Но справедливо ли, посмотрев на картину привычным взглядом, не заметить, не оценить этой попытки, этого прорыва в неизведанную нами область, да еще попытки, первоначально предпринятой даже не сегодня, а в конце шестидесятых?
Такой прорыв, в котором лично я не вижу никакого конъюнктурного смысла, а вижу лишь честность намерений, не сулит нам особых радостей с точки зрения оценки прожитых нами и страной лет. Но ведь мы того и жаждем — не романтических иллюзий, а правды, как бы ни была она горька. Однако не несет ли вместе с тем картина и надежду?
Стоящий на запасном пути бронепоезд при известных поворотах судьбы, конечно же, может сойти с тормозов, тем более что, как оказалось, мы далеко не всегда мирные люди. Получив «зеленую улицу», он, громыхая на стрелках, помчится, сметая все на своем пути. И все-таки он обречен.
Не только потому, что какой-нибудь железнодорожный рабочий сунет без всякой задней мысли под какой-нибудь товарняк вместо положенных двух башмаков один, и навстречу «нашему бронепоезду» вылетит с горки на полном ходу совершенно непредвиденное обстоятельство, в результате которого обитателям бронепоезда, его рядовым и командирам, придется взглянуть на себя в перевернутом виде.
Нет Ответов