Теперь почти каждый месяц Розмари и Гай обедали вместе с Хатчем либо у них дома, либо, если была его очередь, в ресторане. Гай считал Хатча скучноватым, но относился к нему всегда сердечно. Его покойная жена приходилась двоюродной сестрой драматургу Теренсу Рэттигану, и Хатч с Рэттиганом переписывались. Гай знал, что в театре связи, пусть даже косвенные, часто имеют решающее значение.
В четверг на той же неделе, когда они осматривали квартиру, Розмари и Гай обедали с Хатчем «У Клюбе», в маленьком немецком ресторанчике на Двадцать третьей стрит. Во вторник они назвали миссис Кортез его имя в ответ на просьбу указать трех людей, готовых дать им необходимые рекомендации, и Хатч уже получил запрос и отправил ответ.
— Меня так и подмывало написать, что вы наркоманы или грязнули,— сказал он,— или нечто подобное, что вызвало бы отвращение в душе управляющего многоквартирным домом.
Они поинтересовались, почему.
— Не знаю, известно ли вам это,— сказал он,— но в начале века Брэмфорд пользовался весьма дурной славой.— Он поднял глаза и, увидев, что они ничего не знают, снова заговорил. У него было широкое открытое лицо с задорно сверкавшими голубыми глазами, несколько прилизанных прядей черных волос прикрывали лысину.— Помимо разных Теодоров ^Драйзеров и Айседор Дункан, в Брэмфорде проживали еще и менее привлекательные особы. Именно там сестры Тренч ставили свои маленькие диетические опыты, а Кит Кеннеди устраивал приемы. И Адриан Маркато там жил, и Перл Эймз тоже.
— Кто такие сестры Тренч? — спросил Гай, а Розмари поинтересовалась:
— Кто такой Адриан Маркато?
— Сестры Тренч были настоящими викторианскими леди, которые иногда занимались людоедством. Они сварили и съели нескольких маленьких детей, включая племянницу,— ответил Хатч.
— Как мило,— заметил Гай.
Хатч повернулся к Розмари:
— Адриан Маркато занимался черной магией,— сказал он.— В девяностых годах прошлого века он произвел сенсацию, заявив, что ему удалось вызвать живого дьявола. Он демонстрировал пригоршню шерсти и обрезки когтей, и, судя по всему, кое-кто ему поверил; по крайней мере, число этих людей оказалось достаточным, чтобы образовать толпу, которая прямо в вестибюле Брэмфорда набросилась на Маркато и едва его не убила.
— Ты шутишь,— сказала Розмари.
— Я абсолютно серьезен. А через несколько лет началась история с Китом Кеннеди, и к двадцатым годам дом наполовину опустел.
Гай сказал:
— Мне было известно и про Кита Кеннеди, и про Перла Эймза, но вот что и Адриан Маркато там жил, я не знал.
Нет Ответов