Скорее они принадлежат к категории «трудных фильмов». Критическая позиция авторов, их намерение выразить состояние общественного кризиса, из которого необходимо искать выход, отчетливо прочитывается в каждом фильме. Однако декларативность, публицистичность как способ подачи авторской идеи решительно отвергаются. Возможно, потому, что способ этот уже скомпрометировал себя в предшествующие десятилетия, но скорее все-таки из той же традиционной приверженности к поэтическим формам повествования, к иносказанию, параболе, мифу (вспомним у Кьеркегора: «Миф позволяет внутреннему происходить внешне»). Кстати, не потому ли в характерном для данного исторического момента «буме» документального кино не слышно грузинских документалистов? Ни один из них — молодые в том числе — не поднялся до уровня общесоюзных достижений. В то время как молодое грузинское кино оформилось в яркий феномен, без которого картина молодого нонконформистского советского кинематографа была бы неполной, односторонней.
Если «Маленькая Вера», «Меня зовут Арлекино», «Фонтан» — фильмы большой реалистической силы, с помощью которых зрители обретают мужество посмотреть на нашу жизнь как она есть, то «Перелет воробьев», «Анемия», «Последняя молитва Назаре» сметают все приспособления, существующие для того, чтобы оправдать эту жизнь, уйти от нее в мир мнимогражданских, демагогических иллюзий.
Острая жизненная необходимость в познании истинного положения вещей нацеливает фильмы молодых против лицемерно-утопического прекраснодушия, которым так щедро было расцвечено наше киноискусство. Перед зрителем проходит череда молодых людей — прямых наследников поколения, больного страхом и приспособленчеством. Мальчик Ника («Три дня Ники»), познавший на примере родителей, что изворотливость и лицемерие — верный способ безбедного существования. Молодой педагог («Квазимодо»), осмелившийся разрушить стереотип школьной рутины и ставший посмешищем, изгоем. Неприкаянный юноша Кишо («Пятно»), сирота при живых родителях, затянутый в сети шантажа и доведенный до отчаяния. Внутрисемейные отношения, этика школьного воспитания, сфера национального мира… Мир, казавшийся стабильным и гармоничным, просматривается жестким, придирчивым взглядом молодых художников, не желающих повторять ошибки и грехи своих родителей и расплачиваться за них. И тут обнаруживается драма разобщенности и дегуманизации народа, который всегда славился своей общительностью и человеколюбием.
Экранные герои молодых кинематографистов одиноко бродят по грязным, неуютным пригородным улочкам, встречаются на шумных и скучных вечеринках, равнодушно сходятся и расходятся, перебрасываются ничего не значащими фразами, где-то работают, получая мизерную зарплату, бродяжничают и делают все это механически, неприкаянно, как в трансе, как во сне («Темо», «Бедзина», «Пятно», «Путешествие в Сопот», «Новый год»).
No responses yet