Иногда такое происходит, казалось бы, в частностях, в немногом, но и это губительно. Помнится, скажем, в спектакле Художественного театра «Битва в пути» слышался закадровый голос по радио. В иных спектаклях это, возможно, даже хорошо, в кино мы совсем не ощущаем искусственности механической записи речи, а здесь она звучала как нечто очень чужеродное, заимствованное, враждебное быту, изображенному на сцене, и живому голосу актеров. А как часто в театре изображение на экране оборачивается примитивной иллюстрацией, как обидно бывает, когда кинематографическая композиция выдает свою искусственность!
Но еще больше страдает от измены самому себе кино. Часто это начинается с драматургии. Я, скажем, думаю, что очень неверно поступает С. Алешин (неверно для искусстве и для себя), когда свои театральные пьесы приспосабливает для фильмов: он не пишет новый сценарий, а, ограничившись расширением места действия, механически переносит пьесу со сцены на экран. Именно так получилось в фильмах «Все остается людям», «Палата», и оттого они (несмотря на большое искусство Н. Черкасова в роли академика Дронова) не стали принципиальными явлениями искусства. Вспоминаю, что прибавил фильм «Все остается людям» к хорошему спектаклю под тем же названием в Ленинградском театре имени Пушкина. Вот: березы, проход Дронова из дома в институт, его игра с девочками в классы на асфальте. Пожалуй, и все. А кинематографа — с его языком и поэтикой — здесь нет. Фильм похож на экранизацию театрального спектакля. Спрос здесь не только с драматурга. Оба фильма поставил режиссер Г. Натансон. И мне удивительно, почему он с такой готовностью отказывается от своего искусства.
Понятие «театральность» многозначно. Иногда мы определяем этим словом прекрасную смелость, яркость и условность сценического творчества. Порою — применительно к сцене — театральность звучит как обозначение красивости, напыщенности, «театральщины». Но в кино понятие «театралвность», по-моему, всегда отрицательное. Дело не только в том, что театрально поставленные сцены и театрально сыгранные роли в кино искусственны, неправдивы. Беда в том, что в этих случаях кино теряет свою силу, отказывается от своего, только ему присущего образа художественного мышления и, по сути дела, притворяется самостоятельным искусством.
Нет войны между театром и кино, есть мир. Он прочен, когда каждое из искусств верит в себя, дорожит своей суверенностью и, внимательно присматриваясь к соседу, без гордыни берет себе его ценности, делая их своими ценностями.
Но дело не только в «обычной» торговле. Наш магазин обеспечит самый широний сервис для своих посетителей. Помимо проявления пленни, мы будем проводить занятия е кинолюбителями, регулярно они будут встречаться у нас с мастерами «большого» нинематографа, будут организовываться постоянные нонкурсы (и нино и фото) и продаваться нинолюбитель-ская литература. Магазин-лаборатория, магазин-клуб — вот к чему мы стремимся.
Нет Ответов