Что же касается «Дневника…», главной моей работы, то осуществить его помогли мне еще двое мужчин. Один из них — Ян Новицкий, польский актер, ставший моим мужем. Когда мой фильм «Анна» (копро-дукция Венгрии и Франции) провалился — с полным на то основанием, Новицкий сказал мне: если теперь не попробуешь поставить «Дневник…» (сценарий он хорошо знал), не стану с тобой разговаривать. Или надо делать это, сказал он, или ничего. Примерно тогда же и Немешкюрти спросил меня: не хочу ли я снова работать у него? Я предложила этот сценарий, он тотчас его принял. И еще мне очень помог мой сын, Миклош Янчо-младший. Он кинооператор, и делал все в интересах фильма.
Вторую часть «Дневника…» уже не только я хотела делать, но и студия «Будапешт». Была идея продолжить рассказ с теми же героями, как в романе.
— «Дневник для моих детей» сделан в 1982 году. Как вы считаете, на пользу пошло, что сценарий лежал в столе пятнадцать лет?
— Думаю, правильно, что я сняла тогда в качестве дебюта «Ушедший день»: Он не был для меня чужим, он тоже по-своему автобиографический. Его героиня — одинокая девушка, в сущности сирота, брошенная когда-то родителями. Осиротевшие по тем или иным причинам героини, тоскующие по семье, прошли у меня через многие фильмы.
Есть два типа художников. Одни ищут какую-нибудь выразительную историю вовне и профессионально ее обрабатывают. Другие находят ее в самих себе. Они постоянно снимают собственную жизнь, делают один и тот же фильм. Впрочем, и с крепкими мастерами не так просто. Я как-то читала признания американца Лукаса, поставившего свои грандиозные киносказки. Так вот, он говорит, что в каждом своем фильме рассказывает о переживаниях своего детства. Выходит, каждый делает фильм о самом себе.
И все-таки раньше я искала подходящий сюжет вовне, хотя в тех фильмах тоже отзывался опыт моей жизни. Они все в каком-то смысле автобиографические. Но, конечно, «Дневник…» — это уже другой уровень автобиографизма.
Наверное, лучше, что именно сейчас я ставлю «Дневники», когда уже достаточно владею профессией, обрела свой стиль и к тому же с дистанции могу яснее видеть все, о чем рассказываю. Всему свой час — я в это верю. Человек говорит что-то важное тогда, когда этого требует историческая ситуация. Кроме того, выросли поколения, которые ничего не знают о той эпохе — необходимо им о ней рассказать.
И еще одно немаловажное соображение. Тогда, в 60-е, в кино владел умами другой стиль; он шел от французской «новой волны». Всех занимало обновление киноязыка, и вряд ли «псевдореализм» этих моих фильмов был бы принят.
— Псевдореализм?
— Ну да. Мои фильмы только на вид реалистичны, на самом деле многое в них условно, от поступков персонажей до достаточно обобщенных сцен. Это-то и обманывает некоторых критиков.
No responses yet