— В репортажах о съемках первого «Дневника», помнится, мелькнуло другое название. Как возникло окончательное?
— Сценарий назывался «Немой крик». В ходе съемок появилось другое название: «Черно-белый фильм». Потому что снимали мы его черно-белым и вмонтировали в него много кусков хроники и старых черно-белых лент. Однако мы боялись, как бы это название не внушило зрителю и человеческие характеры рассматривать как черно-белые, а это ведь не так. Тогда мне пришло в голову слово «дневник». Но само по себе оно было недостаточным, слишком общим. «Дневник для моих детей» точнее выражает то, почему я сделала этот фильм. Речь, разумеется, не только о непосредственно моих детях, а вообще об их поколении.
— «Дневник для моих детей», «Дневник для моих любимых»… Кому же будут адресованы третья и четвертая части?
— Третья — моим родителям, отцу и матери, их памяти. Тем более что речь в ней пойдет о событиях весьма драматичных, и тут неизбежны переклички. Про четвертую часть еще не могу сказать. Знаю о ней только одно: в этой главе Юли начинает самостоятельную жизнь.
— «Дневники…» были центральной частью недавней ретроспективы ваших фильмов у нас в стране. Ну и, конечно, встреча с их создателем. Чья это была инициатива?
— Не знаю. Думаю, что это была совместная инициатива вашего и венгерского союзов кинематографистов. Потому что, как мы уже говорили с вами в Москве, очень мало моих фильмов демонстрировалось в Советском Союзе.
— Да, мы говорили об этом. И я вам тогда возразил, напомнив, что ни много ни мало пять ваших фильмов второй половины 70-х — начала 80-х годов выходили один за другим на наши экраны: «Свободное дыхание», «Удочерение» (у нас он назывался «Дом на окраине»), «Почти как дома», «В пути» и «Наследство» («Вторая жена»). Другой вопрос, как шли, какие были тиражи. Но это уже общая проблема с фильмами социалистических стран в нашем прокате. Кстати, «Наследство» прошло у нас довольно хорошо, и сейчас еще появляется то в одном кинотеатре, то в другом.
— А Дневники ваша страна тем не менее не купила.
— Элементарно испугались. В 1984-м, когда «Дневник для моих детей» увидел венгерские и мировые экраны, у нас еще оставалась закрытой тема сталинизма. Однако и эту картину, и «Дневник для моих любимых» в кругах кинематографистов и в киноклубах видели. А теперь вот открытый публичный показ в рамках ретроспективы…
Нет Ответов