Чепыжный думает что ты убежал

— Еще.

— А за тобой ведь погнались в степь на вертолете — зря только бензин жгут! — рассмеялся Сашко.— А ты тут возле меня. Ты и не подумал бежать, потому что ты у меня умница, волчок. Пирожок с печенкой хочешь?

В лесу разом стемнело — ну как тут искать портфель?

Сашко, ползая от дуба к дубу, разгребал листву — нету. Волк тоже стал нюхать под дубами, покопался в листьях неподалеку от Сашка и тихо взвизгнул — портфель!

Пирожки с печенкой волк, видно, любил с детства, ибо проглотил сразу.

— Я тебе завтра еще принесу,— сказал ему Сашко.— Завтра у меня воскресенье, весь день — наш! Ты только смотри из леса не показывайся. Чепыжный думает, что ты убежал из нашего леса. И правильно — пусть так думает…

Серый проводил Сашка до опушки, потерся мордой о его плечо и так стоял, пока запах Сашка не пропал в глубине темного ноябрьского ветра.

— Разве в нашем селе собаки? С ними не то что на волка идти, с ними по улице-то ходить стыдно. Котов боятся! Ширпотреб! Позор на весь мир,— жаловался Чепыжный жене.— Нет, ты погляди на нашего выродка: лапы кривые, лентяй, гуси его щиплют! О, видишь, все брови выщипали. Геракл!

— Чего ты к нему привязался? Таким уж он и будет.

— Это он из-за тебя не растет!

— Из-за меня? Еще чего!

— Носишься с ним, дышишь на него, чтобы пылинка на него не упала. Молоко греешь. Вот он и не растет. Хитрый, потому что думает: как вырасту, райской жизни конец!

Геракл обиженно, но с достоинством поковылял по двору подальше, в огород.

— Все! Еду! — сказал Чепыжный, надел новый картуз, завел мотоцикл и выскочил на дорогу.

Отлегло от сердца у Чепыжного в Киеве. Что-то спросил у одного милиционера, у другого и покатил вниз к Днепру, на рынок.

На рынке прислонил мотоцикл к столбу, запер на замок и заспешил к собакам.

Попугаев, снегирей, черепах, рыбачью снасть, охотничьи причиндалы Чепыжный миновал, даже не останавливаясь. Возле собак он перевел дыхание и только рукой махнул: куда ни глянь — продавали одних гераклов… Кривоногие, маленькие, глупые, трусливые.

— И откуда только их набралось? — Он поднял одного за ухо, посмотрел, черно ли во рту.

— Сколько ему? Почем? — и бросил щенка на подстилку.— У меня такой уже есть.

— А вы, товарищ, осторожнее не можете? — спросил его хозяин собачки, такой же маленький, как и его товар.— Если б вас вот так поднять за ухо и швырнуть.