Сашко обеими руками обнял волка

На волка сверху посыпался снег. Серый шевельнулся, вздохнул и затих.

Сашко трудился вовсю, даже вспотел, но уже через несколько минут на него из середины кузницы глянула темень.

— Готов! — прошептал он вниз, в темноту.— Прыгаю!

И бухнулся у самой головы Серого.

— Где ты тут? Ничего не вижу, хоть глаз выколи.

— Хох! — сказал волк.

Сашко стал на колени, ощупывал тьму, здорово стукнулся лбом о наковальню, и вот Серый уже дышал ему в лицо. Сашко обеими руками обнял волка за шею:

— А ты думал как? Ты думал, что тебе конец, ну скажи, Серенький, думал? Не конец, давай сюда лапы!

Захрустели под ножом замерзшие веревки, треснул под ножом брезентовый пояс, которым волк был привязан за шею к лестнице, и Серый поднялся на затекшие лапы.

— Ты, главное, не бойся. Как только завтра отопрут дверь — кидайся напролом. Потому что вытащить тебя через эту дыру я не могу… Прощай, Серенький, я пойду, а то Чепыжный такой, что может и ночью сюда наведаться, поглядеть, как тут что… Прощай…

Сашко еще раз обнял Серого, тот лизнул ему руки, щеку…

Сашко поднял лестницу, приставил ее к стене и полез в дыру. Влез на кровлю, осторожно столкнул лестницу и, заложив дыру этернитом, сделав все, как было, спустился по дереву н!а землю. Скоренько вытряхнул из валенок снег, накинул кожушок и пустился бежать по глубокому снегу домой.

Под окнами Сашко снова пригнулся, прокрался к груше, надел нож на сучок, тихо обмел валенки веником, вошел в коридор и в темноте зацепился валенком за пустое ведро. Ведро зазвенело на весь дом, словно это было не ведро, а цистерна. Сашко закусил палец.

— Кто там?

— Это я, папа, ведро зацепил нечаянно.

— Снег идет?

— Валом валит.

— Ну ладно. Спи.

Сашко на цыпочках зашел в свою комнатку, живо лег, закрыл глаза: в синем океане за окнами, мимо груши проплывали белые айсберги. На одном под пролетающими птицами сидел Серый и махал Сашку лапой.

Утром перед конторой приземлился вертолет. Он дал о себе знать еще в воздухе, и Сашко был на ногах. Из вертолета вышли двое в белых халатах с носилками.

— Попался! — Чепыжный дышал морозом.— Сколько лет выслеживал его. Поседел и сердце надорвал.

Чепыжный выглядел торжественно, и его багровый кулак грозно подымался над фланелевыми снегами.

Прогремел мотоцикл. С него слезли двое парней в белых шлемах, и передний стал общелкивать Чепыжного фотоаппаратом.

— Станьте сюда, Василь Дмитрович, на фоне вертолета.