Зверей надо охранять

Сашко тяжело поднялся.

— Надия Петровна, пусть по ней ходит кто хочет. А я люблю лесом.

— Вот скажи, Галя Грушецкая, о чем я вам рассказывала на прошлом уроке?

— Об Африке. Про тигров-людоедов,— тонким, как лозинка, голосом ответила над самой головой Сашка Галя Грушецкая.

— А у нас тигров нет,— сказал Сашко.— И еще вы, Надия Петровна, говорили, что зверей надо охранять… А я волков не боюсь, на той тропке, по которой я хожу, я никого не боюсь.

— Почему? — спросила учительница.

— А потому.

— Сашко, надо быть повежливее.

— Извиняюсь. Извините!

— Теперь ответь точнее…

Сашко посмотрел на белое окно, на белое небо, в котором, кажется, никогда не грохотал гром, не летали ласточки, и спросил:

— А когда дети, такие вот, как мы, после войны оставались без родителей, их государство спасало?

— Да,— сказала Надия Петровна,— государство дало им детские дома, школы, еду, одежду.

— А теперь старым людям? — допытывался Сашко.

— А ты будто не знаешь, Сашко? — сказала Надия Петровна.— Тебе не стыдно?

— А если кто-то ослеп?

— Почему ты об этом спрашиваешь? — Учительница подошла к Сашку.— Отвечаю: государство посылает таких людей, ну, например, в Одессу, в знаменитую на весь мир клинику имени Филатова… Но я не понимаю, Сашко.— Надия Петровна улыбнулась.— Почему ты об этом спрашиваешь? Ты же не ослеп?

Класс засмеялся. Засмеялся и Сашко.

— Так ведь вы сами говорите, Надия Петровна, что людей берегут.

— И воду, и землю, и зверей надо беречь.

— И я о том же.

— Ты и сегодня после уроков один пойдешь лесом? — спросила Надия Петровна.

— Да. Я на лыжах.

— На лыжах. А ночь?

— А я ничего не боюсь.

— А вдруг волк? — строго спросила Надия Петровна.

— Не пугайте, а то я и правда испугаюсь,— сказал Сашко.— Вы лучше, если хотите, спросите меня про какую-нибудь столицу, и где она, в какой стране.

— Спрошу.

— Я знаю даже Маркизские острова, но у них, по-моему, нет столицы. Они ведь до сих пор колония Франции. А вот в Западном Самоа есть столица — Апиа. А вы, Надия Петровна, говорите — ночью в лесу. Где Апиа, а где Серый…

Сашко сел.

— Что ты плетешь? — шепнула Сашку Галя Грушецкая.— Яблоко хочешь? И я с тобой пойду домой лесом, хорошо?

— Дело твое.

Сашко и Галя шли по светлому лесу домой: на одной лыже ковылял Сашко, на другой — Галя.

Внизу на асфальтированной дороге маленькими черными столбиками маячили школьники.

Из леса хотел было посветить месяц, но не успел: пошел снег. Лыжи стали залипать, и Сашко сказал Гале:

— Снимай лыжу, снег налипает, я возьму на плечо. Будем пробираться.

Шли-шли и стали.

— Яблок больше нет,— сказала Галя.

— Ноги не замерзли?

— Как будто нет. Тепло.

— А руки?

— И руки.

— Черт нас понес по такому снегу.

— Давай постоим,— сказала Галя,— трудновато идти.

— Постоим, что ж.— Сашко сбросил лыжи с плеча.— У твоего отца ружье есть?

— Нет.— Галя грела рукавичку.— А чей это след? Не волчий?

— Где? — Сашко уткнулся носом во вмятину на снегу.— Не разберу. Но — нет. Волк идет нога в ногу, а это какие-то раскоряки. Да и к тому же следы старые, видишь, ледяная корочка… А Серый удрал утром.