— Нет, нет, в больнице,— ответил мистер Миклас.— Она не одну неделю пролежала в коме. Она была очень стара и скончалась, так и не приходя в сознание. Когда наступит срок, я и сам был бы’ рад такому концу. До последнего она была полна сил; сама себе готовила, сама ходила по магазинам… Она была одной из первых женщин-юристов в штате Нью-Йорк.
Они подошли к лестничному пролету, которым заканчивался коридор. Слева к нему примыкала дверь квартиры «7-И». Эта дверь была поуже тех, мимо которых они только что прошли, и лепных гирлянд на ней тоже не было. Мистер Миклас нажал на жемчужную кнопку звонка — над ней белыми буквами на черном пластике было написано «Миссис Гар-диниа» — и повернул ключ в замке. Несмотря на недостающие пальцы, он ловко справился с ручкой и распахнул дверь.
Сразу от двери начинался узкий коридор, с каждой стороны которого располагались по две из четырех комнат квартиры. Первая комната направо оказалась кухней, при виде которой Розмари не смогла удержаться и ойкнула от восторга: ведь она была размером со всю их теперешнюю квартиру, если не больше. Там была газовая плита с шестью конфорками и двумя духовками, громадный холодильник, внушительная мойка, десятки шкафчиков; там было окно с видом на Седьмую авеню, высокий, по-настоящему высокий, потолок и даже — если, конечно, мысленно убрать хромированный столик миссис Гардиниа, стулья и перевязанные пачки журналов «Форчун» и «Мьюзикл Америка» — прекрасное местечко, где можно было бы устроить уголок для завтрака — в голубых и кремовых тонах, точь-в-точь как на той фотографии, которую Розмари вырезала из «Хаус бьютифул».
Напротив кухни располагалась столовая, или вторая спальня, которая, по-видимому, служила миссис Гардиниа одновременно и кабинетом, и теплицей. На полочках под спиралями незажженных люминисцентных трубок стояли сотни горшочков с засохшими или засыхающими растениями. Посреди всего этого возвышалась конторка с откидной крышкой, заваленная книгами и бумагами. Это была очень милая, широкая конторка, от которой так и веяло стариной. Розмари оставила Гая и мистера Микласа разговаривать у двери и приблизилась к ней, перешагнув через полочку с увядшими коричневыми папоротниками. Такие конторки выставляют в витринах антикварных магазинов; дотронувшись до нее, Розмари подумала: интересно, входит ли она в число тех предметов, которые сын бывшей хозяйки готов оставить новым жильцам. Изящными синими буквами на сиреневатой бумаге было написано: «…чем просто интересное времяпрепровождение, как мне казалось раньше. Я больше не могу иметь ничего общего…»,— она остановилась, осознав, что проявляет излишнее любопытство, и взглянула на мистера Микласа.
Нет Ответов