Свой галстук разгладил на колене

Сашко проснулся. Волк уже дышал рядом с ним.

По ночному полю с озера бежали трое.

— А теперь побежим и мы,— прошептал Сашко.

Стрелка показывала: Одесса 5 км.

Солнце стояло над самым горизонтом. Шоссе содрогалось от машин. Сашко сошел в кювет, направился через лесополосу в подсолнухи.

— Одесса,— сказал он Серому.— Сейчас мы разоденем тебя по-городскому. А колючек на тебе! А соломы! Кто же учил тебя в таком костюме приезжать в Одессу!

Сашко вытаскивал из волка репьи, алюминиевым гребнем расчесал бока, шею, голову, надел намордник. Свой галстук разгладил на колене и повязал.

— Вот теперь мы с тобой стали на людей похожи. Пошли. Только не беги, не рвись, иди рядом тихо и смирно…

«Только бы Серый не вырвался и не убежал… Тут и под колесо недолго… Иди, иди, миленький, вот молодец… Я с тобой, я тебя не брошу и не отдам никому»…— думал Сашко, а сам исподлобья наблюдал за машинами.

В самой Одессе волк стал нервничать: на улицах встречались собаки и собачонки на таких же, как он, поводках, но, почуяв волка, одни в панике рвались из рук хозяев, а другие, ощерясь на него, брызгали слюной, кипели глазами, полными ненависти.

Серый сопел в намордник, по телу его пробегала дрожь. В таких случаях Сашко убыстрял шаг или забегал в какой-нибудь подъезд, и там они с волком пережидали.

У лотка мужчины пили пиво. Сашко, пряча за собой волка, быстро подошел к ним и спросил:

— Где тут клиника Филатова?

— Три остановки трамваем — туда.

— Куда — туда? — переспросил Сашко.

— Вниз. Ну и собачка! — Одессит с двумя кружками пива нагнулся к Серому.— А он не кусается?

— Нет.

— Ну и собачка. А шея, а лапы — прямо-таки волк!

Одесситы с пивом в руках окружили Серого, а продавец покинув свое место, встал на бочку и сверху смотрел на волка:

— А он хоть ученый?

— Не видишь? — крикнули продавцу снизу.— По глазам видно. Такие глупыми не бывают. Часом не продаешь, малец?

— Не продаю!

— Интересно,— продолжал продавец,— сколько же это нужно, чтобы прокормить такого?

Сашко заметил, что толпа вокруг Серого росла, как снежный ком. Появились и женщины, они становились на цыпочки, заглядывали через плечи мужчин:

— Оренбургские платки? Почем?

— Ватин? Пропустите, я спрашиваю — ватин?

Сашко потащил Серого сквозь толпу. Серый подал тихий голос, и толпа возмущенно расступилась:

— Куда родители смотрят? Такое страшилище ребенок водит, хоть и пионер!

Сашко вошел в тихий двор клиники. Слепые люди ходили с палочками по спорышу. Ходили, верно, и не совсем слепые, под руку, о чем-то говорили, даже улыбались своим словам.

Первое, что бросилось Сашку в глаза: густая сирень возле сараев или складов под красной марсельской черепицей. Туда он и завел Серого.