— Ради бога, и не помышляй пока о гостях,— отвечал Хатч.— Расскажи лучше, как дела.
Розмари с радостью выложила ему все подробности.
— И с виду, по крайней мере, в соседях нет ничего необычного,— добавила она.— Кроме обычного необычного. Гомосексуалисты, например, их двое. Через коридор от нас живут Гульды — милая пожилая пара, у них есть участок в Пенсильвании, где они разводят персидских котов. И если нам захочется, у нас тоже будет такой кот.
— Они линяют,— заявил Хатч.
— Тут есть еще одна пара, правда, мы их пока не видели. Они взяли к себе девушку, которая была наркоманкой — с ней-то мы уже успели познакомиться,— полностью вылечили ее и теперь посылают на курсы секретарш.
— Похоже, вы переехали на ферму «Солнечный ручей»,— заметил Хатч.— Я очень рад.
— Подвал, конечно, жутковатый,— признала Розмари.— Каждый раз, когда я туда спускаюсь, ругаю тебя на чем свет стоит.
— Я-то тут при чем?
— Все твои истории.
— Если ты имеешь в виду те, что я пишу, так я и сам себя ругаю, а если те, которые я вам рассказывал, так можно с одинаковым успехом обижаться на автоматический пожарный сигнал за то, что произошел пожар, и на метеослужбу за тайфун.
Розмари, пристыженная, проговорила:
— Теперь-то станет полегче. Девушка, о которой я тебе говорила, будет ходить вместе со мной.
Хатч сказал:
— Совершенно ясно, что вы, как я и предсказывал, оказываете на дом благотворное влияние, и он перестает быть «комнатой ужасов». Беги играть ведерком для льда и передавай привет Гаю.
Появились Каппы из квартиры «7-Ди» — дородные супруги, которым уже перевалило за тридцать, и очень любознательная двухлетняя дочь по имени Лайза.
— Как тебя зовут? — спросила сидевшая в коляске Лайза.— Ты уже съела яйцо? Ты уже съела капитана Кранча?
— Меня зовут Розмари. Я съела яйцо, но я никогда даже не слышала про капитана Кранча. Кто это?
Вечером в пятницу 17 сентября Розмари и Гай вместе с двумя другими парами отправились на предварительный просмотр пьесы под названием «Миссис Делли», а оттуда на вечеринку, которую устраивал в своей студии на Западной Сорок восьмой стрит фотограф Ди Бер-тийон. Между Гаем и Бертийоном разгорелся спор по поводу политики профсоюза актеров, запрещавшего привлекать иностранных исполнителей. Гай считал, что это правильно, Бертийон полагал, что нет; и хотя гости попытались тут же заглушить разногласия потоком шуток и сплетен, Гай вскоре — только что пробило половина первого — увел Розмари. Ночь была мягкая и пьянящая. Они шли пешком; приблизившись к черной громаде Брэм-форда, увидели на тротуаре группу людей — человек двадцать,— которые образовали полукольцо вокруг припаркованной машины. Рядом наготове стояли два полицейских автомобиля, на крышах которых вращались красные мигалки.
Нет Ответов